Все профессии важны - Почему миру требуется не меньше экономистов, а больше
Но экономисты не закрыли глаза на проблему неравенства. За последнее десятилетие неравенство стало центральной исследовательской областью в экономике и вошло в публичный дискурс в США из-за проницательной работы экономиста Энн Кейс из Принстона и лауреата Нобелевской премии экономиста Ангуса Дитона. Кроме того, расширяется сотрудничество между экономистами и другими исследователями. Критика экономистов со стороны таких скептиков как Аппельбаум вряд ли заслужена. Экономисты, естественно, не вездесущи, но пропаганда рыночной политики для повышения благосостояния доказала свою ценность уже не единожды. В 1980-х годах в экономике доминировали кейнсианские модели. Вопросы, которые рассматривали тогда, теперь снова входят в моду: что обуславливает циклы деловой активности? Есть ли компромисс между безработицей и инфляцией? Как мы можем разработать экономическую политику для улучшения показателей экономики и предотвращения рецессии? Но за два десятилетия, с конца 1980-х годов до Великой рецессии 2008 года, макроэкономисты сместили акцент с бизнес-циклов на экономический рост. И влияние экономистов из Чикагского университета, таких как Лукас, было важной причиной такого сдвига. Тем не менее в замечательной статье 1988 года Лукас подчеркнул важность понимания того, почему экономики Гонконга, Сингапура, Южной Кореи и Тайваня к 1980-м годам значительно превзошли экономику других стран, которые находились на аналогичной стадии развития двумя или тремя десятилетиями ранее. «Последствия для благосостояния людей, связанные с такими вопросами, просто ошеломляют, - говорит Лукас. - Когда человек начинает думать о них, трудно думать о чем-то еще». Эта статья 1988 года способствовала изменению направления работы нескольких последующих поколений молодых экономистов. Хотя многие экономисты не соглашаются с коллегами из Чикаго, они правы, выступая за рыночную политику как средство стимулирования роста. Рынки не идеальны, но система, которая по-разному вознаграждает людей за их старания и усилия, более эффективна, чем любая другая известная форма социальной организации, целью которой является вытащить людей из бедности. Если бы сокращение неравенства было первостепенным приоритетом, то, возможно, ответом было бы отойти от капиталистической рыночной экономики к социалистическим или коммунистическим системам. Как утверждал Карл Маркс, От каждого по способностям, каждому по потребностям. Но этот подход был опробован в XX веке, особенно в Советском Союзе и в Китае под руководством Мао Цзэдуна, и результат в обоих случаях получился ужасающий. Виноваты неравенство и другие проблемы, возникающие в связи с быстрой глобализацией. В начале двадцатого века считалось, что рыночный капитализм обречен из-за того вида неравенства, которое сегодня вновь появляется. Тем не менее слухи о его кончине, как и сообщения Марка Твена, оказались сильно преувеличены. Устойчивость рынков отражает их замечательную эффективность в решении, по-видимому, неразрешимых социальных проблем. Но они действуют в рамках политических и институциональных ограничений, которые развиваются по мере того, как политики учатся на своих ошибках. Например, дерегулирование рынков капитала в 1980-х годах зашло слишком далеко, хотя и обеспечило огромные успехи, но в конечном итоге привело к сокращению неравенства, а не к его увеличению. Эти достижения достались городской элите на Западе и сельским жителям в Китае и Индии. Несомненно, существует лучший институциональный дизайн, который может сохранить два столетия демократического прогресса. В XIX и XX веках в западных демократиях развивались системы политических прав, которые позволяли работникам и гражданам среднего класса пользоваться благами рынков. Однако глобальные потоки капитала неуклонно нарушают эти права, поскольку они подавляют способность демократических стран сохранять преимущества рыночного обмена для своих граждан. Решение не в том, чтобы избавиться от свободных рынков, а в том, чтобы перепроектировать институты. И чтобы правильно оценить ситуацию, миру нужно не меньше экономистов, а больше.
