Деньги есть, теперь держитесь!

Обычно предприятия гибнут, когда у них нет финансовых ресурсов. У тюменского «Антипинского нефтеперерабатыващего завода» (АНПЗ) ресурсов оказалось слишком много, теперь ему грозит ликвидация. В проигрыше рискуют оказаться все — регион, отрасль, рабочие, инвесторы. Кроме главного кредитора — госбанка. В принципе, история АНПЗ должна была стать образцовым примером создания нового бизнеса. Примером того, что в российской «нефтянке» все-таки можно создать высокотехнологичный бизнес, причем создать его с нуля, не эксплуатируя до бесконечности активы и наработки советского прошлого. Строительство было начато еще в 2006 году и проводилось в четыре этапа. На полную мощность АНПЗ вышел спустя десять лет. Результаты впечатляли: завод стал уникальным для России предприятием, способным перерабатывать сырье в конечные нефтепродукты на 98%, при этом качество выпускаемого дизельного топлива и бензина соответствовали стандартам Евро-5. Объём переработки нефти — девять миллионов тонн в год. В силу географического положения практически вся продукция АНПЗ реализовывалась на внутрироссийском рынке. Согласно рейтингу Forbes, в 2016 году завод занимал 43-е место среди 200 крупнейших частных компаний России, являлся самым крупным независимым НПЗ в стране и одновременно одним из самых технологичных предприятий в отрасли и своем регионе. А вот дальше что-то пошло не так. У завода появился крупный инвестор и очень-очень много денег, в результате чего… предприятие объявили банкротом, а его основатель Дмитрий Мазуров оказался под следствием и был арестован. Сотрудники АНПЗ, по данным наших источников, уже стали получать уведомления об увольнениях. Читайте также: Выявлены признаки преднамеренного банкротства Антипинского НПЗ Для чего стране нужен госбюджет Первые сложности с оборотными средствами у НПЗ начались в 2013 году. Экономический кризис и западные санкции усугубили положение. Ситуация в общем достаточно типовая, но совершенно не критичная. Завод стал искать внешние займы и нашел такие у Сбербанка. Помощь, однако, обернулась тем, что в мае 2019 года НПЗ был вынужден приостановить работу. В том же месяце Сбербанк стал владельцем кипрской фирмы Vikay Industrial Limited, которая владела 80% завода. 30 декабря 2019 года Арбитражный суд Тюменской области признал завод банкротом. Была запущена процедура ликвидации. На сегодняшний день долг предприятия составляет 252,5 миллиарда рублей. Кредиторы — это инвесторы, и в первую очередь Сбербанк, на долю которого приходится порядка 200 миллиардов. Остальным кредиторам («Абсолют банк», «Промсвязьбанк», «Московский кредитный банк», ряд нефтетрейдеров) НПЗ задолжал в районе 50 миллиардов. При этом основная кредитная задолженность возникла за последние два года. Если на декабрь 2016 года обязательств было выдано на 158 миллиардов, то на декабрь 2017 года — на 150 миллиардов, а на декабрь 2018 года — уже 183 миллиарда. Размер долга вызывает вопросы. И вот почему: объём оборотных средств предприятия, согласно данным финансовой отчетности, в 2016 году составлял 67 миллиардов, в 2017 году — 57 миллиардов, в 2018 году — 63 миллиарда. Таким образом, сумма долга в четыре-пять раз превышает годовой размер всех оборотных средств. Эту денежную массу АНПЗ просто физически не мог бы израсходовать за два года. Даже если бы очень и очень постарался. Тем не менее завод буквально «накачивали» деньгами. Причем бюджетными. Не будем забывать, что Сбербанк распоряжается не собственными, а государственными средствами, выделенными правительством на поддержку реального сектора экономики. Именно на эти цели он получил два транша в 2009 и 2014 годах. Начиная с 2015 года «Антипинский НПЗ» заключил со Сбербанком серию кредитных договоров и допсоглашений к ним (есть в распоряжении редакции). Одновременно ООО «СБК» (дочерняя фирма Сбербанка) перешли права требования по цессии. Банк давал заводу деньги взаймы, но одновременно перманентно ограничивал его свободу в принятии управленческих решений. Так, завод обязался реализовать нефтепродукты через конкретных трейдеров лишь с согласия кредитора (соглашение датировано апрелем 2017 года) и согласовывал с банком назначение высших должностных лиц, включая генерального директора (апрель 2018 года). Наконец, кипрская компания Vikay Industrial Limited, владеющая заводом, обязалась выпустить «золотую акцию» в адрес кредитора «в срок не позднее 5 июня 2018 года». Акция была приобретена в августе 2018. По факту получается, что к банкротству завод шел под непосредственным управлением менеджеров Сбербанка, который сам его «накачивал» деньгами и постоянно повышал свое кредитное присутствие. В совете директоров завода в одно время заседало сразу десять (!) представителей госбанка. «Уже в 2018 году Сбербанк становится фактическим владельцем завода и продолжал наращивать объемы кредитования для поддержания жизнедеятельности предприятия, — рассказывает представитель одного из бизнес-партнеров АНПЗ. — Такое участие в управлении предприятием является прямым доказательством аффилированности. В этом случае финансирование деятельности предприятия по закону должно рассматривается как его санация или поддержка своего собственного актива, на основании этого Сбербанк не может быть внешним кредитором НПЗ». На место председателя совета директоров, как следует из выписки протокола очного заседания совета, был назначен Алексей Гренков — функционер, управляющий директор, замдиректора департамента крупнейших клиентов Сбербанка. Ранее (как минимум с сентября 2018 года, а возможно, и раньше) Гренков занимал пост содиректора основного акционера предприятия — той самой кипрской Vikay Industrial. Это следовало из выписки кипрского реестра компаний. Более весомое доказательство аффилированности трудно придумать. «Некоторые более равны, чем другие» Тем не менее Арбитражный суд Тюменской области аффилированность не признал и разрешил Сбербанку банкротить завод. Следует отметить, что областной арбитраж в принципе благоволит госбанку. Когда временный управляющий АНПЗ (назначенец Сбербанка) в конце ноября прошлого года попросил привлечь New Stream Trading AG (швейцарского трейдера бывшего владельца завода компании New Stream) как поручителя по кредитам, — суд без проблем это сделал и отложил заседание почти на полгода. Когда же арбитраж об этом же самом попросили «маленькие» кредиторы — был получен категорический отказ. Вообще складывается впечатление, что Сбербанк не горит желанием делиться деньгами АНПЗ с другими кредиторами и делает всё, чтобы долги достались только ему. Возможно, именно для этих целей он и «накачивал» завод суперкредитами. В этом случае он может получить «законное право» рассчитывать на активы завода целиком. «Кредитор, располагающий кредитной массой более 90%, по закону приобретает право единолично распоряжаться всей собственностью должника, — рассказывает адвокат и аудитор Алексей Рыжиков. — В этом случае другие кредиторы теряют всякую возможность претендовать на погашение кредитов. Получается как у Оруэлла в «Скотном дворе»: «Все животные равны, но некоторые более равны, чем другие». Если Сбербанк действительно выбрал такую стратегию, то налицо признаки фиктивного банкротства. Косвенно это подтверждает тот факт, что до момента объявления НПЗ банкротом представители Сбербанка всячески блокировали информацию о размерах собственного кредитования и, по сути, держали других инвесторов в неведении о реальном финансовом состоянии должника. При этом несоразмерное кредитование не вызвало вопросов ни у центрального руководства Сбербанка, ни у государственного регулятора — Центробанка. В этих условиях решение о банкротстве как минимум неоднозначно. В распоряжении редакции есть заключение независимого финансового эксперта, сделанное по заказу одного из независимых кредиторов. Эксперт делает вывод, что на момент решения о банкротстве «непогашенная задолженность, срок исполнения по которой наступил, была значительно меньше совокупных активов и составляла 1,5% от совокупной величины активов» (2,8 миллиарда рублей против 186 миллиардов). «При таком соотношении можно сделать заключение о наличии признаков фиктивного банкротства, то есть о возможности АНПЗ на момент подачи Сбербанком заявления рассчитаться по своим обязательствам, срок исполнения по которым наступил», — считает эксперт. С октября этого года АНПЗ и связанным компаниям фактически запрещалось погашать долг перед сторонними кредиторами. По давальческий схеме. В Азербайджан? Так или иначе, банкротство состоялось, основателя компании Дмитрия Мазурова отстранили от рычагов управления компанией. Корпоративный спор плавно перерос в уголовное дело. 13 июля 2019 года Мазурова задержали в московском аэропорту «Шереметьево», а спустя два дня он был арестован. Якобы за мошенничество с кредитными деньгами Сбербанка. Ему инкриминируют хищение кредитных средств на сумму в 11 миллиардов рублей. По данным нашего источника, близкого к руководству завода, уголовное дело против Мазурова основывается на фактах, изложенных в заявлении вице-президента Сбербанка Игоря Кондрашова. Вместе с тем в распоряжении редакции есть обращение Уполномоченного по защите прав предпринимателей при президенте РФ Бориса Титова на имя первого зама генпрокурора Александра Буксмана, где отмечается, что АНПЗ «в период с 31.10.2015 г. по 13.06.2018 г. в полном объёме выполнял кредитные обязательства», а представители Сбербанка «давали согласие на дальнейшую пролонгацию кредитных договоров, проводя проверку представленных руководством завода документов». Никаких претензий со стороны Сбербанка по результатам таких проверок высказано не было. Более того, Сбербанк в указанный период уже в значительной степени сам контролировал завод. И если Мазурову инкриминируется хищение 11 миллиардов, то судьба еще по крайней мере 100 миллиардов рублей, выведенных со счетов предприятия, пока правоохранительными органами не изучена. Почти синхронно с арестом Мазурова 80% акций АНПЗ купила компания «Сокар Энергоресурс». Одновременно работу завода перевели на так называемую давальческую схему — предприятие получает только компенсацию производственной деятельности, а всю прибыль забирает Сбербанк. При этом кредиторская задолженность также не погашается. В пролете снова — независимые кредиторы. Фактически это потогонная система, использование завода на износ. АНПЗ будто хотят выжать, как лимон, а остатки — реализовать. В этой связи любопытен расклад владельцев «Сокар Энергоресурс». 60% компании контролирует кипрский офшор Socar Russia Investments Ltd, еще 40% — Сбербанк через «СБК Комплект». В свою очередь, Socar Russia Investments принадлежит российской структуре азербайджанской нефтяной госкомпании Sосаr — ООО «Сокар Рус» (20%) и некой Nitron Investments ltd (80%, Британские Виргинские острова, владельцы не раскрываются). Согласно официальному пресс-релизу Socar, главная цель компании в проекте «обеспечить заводу управленческую поддержку». Однако, по некоторым данным, азербайджанская компания также рассматривает вариант полной покупки АНПЗ, хотя до этого подобных активов в России у нее не было. Стоит отметить, что у Socar крайне «неоднозначная» репутация. Топ-менеджер компании Тураб Мусаев и его брат Талех Мусаев, по данным мальтийских правоохранительных органов, были причастны к коррупционным и «отмывочным» схемам, а также к убийству в октябре 2017 года на Мальте журналистки-расследователя Дафны Галици — ее взорвали в собственном автомобиле. Вряд ли такой партнер хороший выбор для Тюменской области в частности и для России в целом.