Le Point (Франция): от царей к олигархам — возвращение неравенства в Россию

Целью работы «От Советов до олигархов — неравенство и собственность в России 1905-2016» Филипа Новокме (Filip Novokmet), Тома Пикетти (Thomas Piketty) и Габриэля Зюкмана (Gabriel Zucman) было выстроить четкую линию на основании разрозненных источников, в частности национальной отчетности, опросов и ряда фискальных данных по домохозяйствам. Хотя в ресурсах, разумеется, имеются пробелы (они охватывают период продолжительностью более века), это все же позволяет выявить возможные тенденции для рассмотрения политических преобразований в свете неравенства в России. Эти преобразования, прежде всего большевистская революция 1917 года и падение берлинской стены в 1989 году, повлекли за собой, соответственно, провозглашение эгалитарного (порождающего иждивенческие настроения — прим. ред.) коммунистического режима и формирование постсоветской стратегии «шоковой терапии». Если конкретнее, с 1905 по 2016 год график неравенства доходов и состояния напоминает букву U, и его можно разделить на три этапа: 1905-1917, 1917-1989 и 1989-2016. Отдаленно напоминающее это ситуация наблюдалась также в Европе и США. В современной России на 1% населения приходится 20% общенационального заработка. Пусть и в меньшей степени, подобная тенденция наблюдается в США и Европе, где политические, экономические и технологические перемены середины 1970-х годов пробили потолок неравенства по окончанию славного тридцатилетия. В России этот U-образный график выражен более сильно в связи с масштабами преобразований в стране на протяжение ХХ века, в частности в сфере прав собственности и экономической координации. Начало постсоветского переходного процесса повлекло за собой сильнейший рост неравенства доходов, поскольку либерализация цен и хаотичная валютная политика повлекли за собой инфляцию в 1 тысячу 500 процентов в 1992 году и 900 прооцентов в 1993 году. Гиперинфляция стала ударом по людям, чьи доходы не индексировались, в частности по трудящимся с низкими зарплатами и пенсионерам, которые полностью лишились всех накоплений. Параллельно с этим приватизация госпредприятий была проведена к выгоде крайне ограниченной группы лиц, олигархов, которые заполучили значительную долю национальных богатств и вывели большую часть доходов за границу, что только усилило утечку капиталов. Хотя национальный доход на жителя вырос с 11 тысяч до 23 тысяч евро с 1995 по 2016 год, неравенство усилилось в связи с финансовой нестабильностью и опирающимся на нефтегазовую ренту экономическим ростом. Рост частных богатств в ущерб государственным Конец коммунистического режима (а вместе с ним — и ряда основополагающих свобод и неэкономических неравенств) повлек за собой глубокие изменения национальных богатств, поскольку рост частных богатств осуществлялся в ущерб государственным. С 1990 года колебания частных богатств были связаны с изменениями цен финансовых активов и недвижимости, а приватизация жилья проводилась более постепенным путем, чем приватизация госпредприятий. Кстати говоря, стоимость рынка капитала оставалась достаточно низкой, что могло быть отражением слабой защищенности прав акционеров и сохранения старых госпредприятий с сомнительной рентабельностью. Наконец, разрыв между высоким положительным сальдо внешней торговли и низким официальным показателем российского имущества за границей отражает масштабы утечки капиталов и офшорных богатств. Этот последний момент говорит о том, что концентрация богатств в современной России является чрезвычайно сильно выраженной. Такой вывод подтверждается и рейтингом миллиардеров Forbes. Это напоминает о том, что жесткая стратегия постсоветского переходного процесса в России обернулась провалом, особенно на фоне постепенных реформ в Китае и некоторых странах Центральной и Восточной Европы. Хотя после выхода «Капитала в XXI веке» Тома Пикетти все так же ведутся споры касательно определения частного состояния, а приведенные в работе данные следовало бы углубить, рассмотренное исследование все равно является прекрасным трудом по политэкономике. Колоссальные усилия авторов по формированию вековой хронологической картины на фоне сильнейших социально-политических преобразований дают новую пищу для размышлений о прошлом и будущем России.