Андрей Мовчан: Мы не знаем, как быстро будет уходить коронавирус

Основанная им компания СEO Movchan’s Group занимается управлением средствами состоятельных частных лиц на мировых финансовых рынках и структурированием капитала. Наш корреспондент попросил его ответить на ряд актуальных вопросов, касающихся современной экономики и политики. — Уважаемый Андрей, как вы считаете, если рассуждать в философском плане: что такое коронавирус – это какой-то вызов, тест человечеству на «вшивость», испытание, либо в исторической перспективе мы преувеличиваем его значение? — Давайте начнём с того, что мы пока не понимаем исторической перспективы, – что это будет, и у нас нет ответа на этот вопрос. Более того, у нас сегодня нет никаких причин говорить, что мы понимаем, как будут развиваться события. Мы видим, как сложно и как странно ведёт себя эта эпидемия в разных странах. Где, как казалось, была побеждена первая волна, опять начинает быстро расти заболеваемость, но в конечном итоге этот коронавирус ведёт себя, как вирус. А обычный вирус, как мы знаем по двадцатому веку, проходит примерно в течение полутора лет, когда широкой волной заболевает 30-50% населения. До сих пор, до 2020-го года, никогда в истории никакие страны мира не предпринимали масштабных и согласованных действий против вирусной инфекции: бывали маленькие карантины на уровне одной школы либо одного небольшого предприятия, вводились вялые ограничительные меры, например, ношение масок и, конечно, велись разработки вакцин, которые, как правило, уже разрабатывались к следующей эпидемии похожего вируса, но того, что было сделано сейчас, а крупнейшие страны мира фактически произвели согласованные действия по резкому увеличению социальной дистанции между людьми для снижения нагрузки на систему здравоохранения, никогда ещё не было сделано. Всё, что мы сейчас переживаем, мы делаем впервые, нам, скорее, сейчас нужно наблюдать, чем пытаться сделать какие-то выводы. — Можно ли сравнивать мировой экономический кризис 2008-го года с тем, что начинается сейчас, потому что совершенно понятно, что коронакризис вызовет финансовый кризис, либо это – некорректное сравнение? — Я думаю, что такое сравнение – совсем некорректное: кризис 2008-го года был большим кризисом финансовой системы. Там действительно накопились большие проблемы в финансовой системе, и даже не сама она перестала правильно функционировать, а по ней нанёс удар рынок американской недвижимости, и она просто не выдержала этого удара. Этот финансовый «Титаник» напоролся на «айсберг» ипотеки и едва не затонул, если бы не решительные и достаточно смелые действия американских регуляторов. Сейчас экономика и финансовые системы находились и находятся в порядке. Нельзя сказать, что они молоды, веселы и бурно росли, но они находились в состоянии, при котором мы могли долго функционировать без эксцессов, без кризисов и без существенных проблем. Удар по экономикам нанесён административно, поэтому сейчас бессмысленно обсуждать – правильно это, либо нет: это – длинные споры не для нас с вами, но, тем не менее, удар был нанесён, и кризис как быстро пришёл, так быстро может и уйти. Наша с вами проблема сейчас состоит в том, что мы не знаем, как быстро будет уходить коронавирус , потому что попытка снять карантин сегодня оборачивается ростом заболеваемости. В России мы этого пока не видим, но там мы вообще мало, что видим, потому что «хромает» статистика, а на Западе – в развитых странах – мы видим, что коронавирус возвращается, и мы пока не понимаем, как на это будут реагировать государства. Если они на эту волну будут реагировать возвращением жёстких мер, то мы увидим второе дно экономики, а также серьёзное падение, которое будет серьёзнее первого падения, потому что уже накоплены проблемы после первой волны. Если карантины будут локальными, а мы перейдём в фазу игнорирования проблемы, то тогда, конечно, экономика будет себя чувствовать лучше, а медицина будет себя чувствовать хуже, и от этого вируса погибнет больше людей. — Теперь мы поговорим по поводу России. Как вы думаете, малый и средний бизнес, который практически не получил финансовой поддержки от государства, сможет выжить, либо от него останутся какие-то «островки», а как класс мелкий и средний бизнес в России почти исчезнет? — Мне кажется, что это – упрощающий вопрос, потому что малый и средний – очень разный. Например, всё, что касается IT-работы на зарубежные компании, никак не пострадало. Мой бизнес, связанный с инвестициями, имеет в России малый размер, хотя мы, в основном, работаем глобально, но этот малый бизнес в РФ никак не пострадал, даже, скорее, наоборот, нам стало удобнее работать. Нельзя говорить в целом о малом и среднем бизнесе: у нас есть отдельные сильно пострадавшие отрасли, и там тоже есть два ответа на вопрос. Первый ответ – более простой – в том, чтобы просто дать помощь этому бизнесу, которая была явно недостаточной, потому что большая доля бизнеса закроется и потребуется большое время на его восстановление. Второй ответ – циничный, которого придерживаются в Кремле, заключается в том, что «был бы спрос, а предложение найдётся», и на место вчерашних рестораторов после кризиса придут завтрашние рестораторы и откроют рестораны, а главное – в том, чтобы сохранился спрос, а он у нас всё-таки идёт не от малого и среднего бизнеса. Давайте будет реалистами и скажем, что спрос у нас, в основном, идёт от государственных и крупных компаний. Это касается не только бизнес-спроса, но и частного спроса, потому что там платят бóльшую зарплату. Например, Иванов обанкротился и закрыл свой ресторан, но завтра на том же месте Петров откроет новый ресторан, и такой подход тоже имеет право на существование. Беседовал Евгений Кудряц Автор выражает благодарность Ирине Наумовой – директору по маркетингу Movchan’s Group – за помощь в подготовке и проведении этого интервью.