Польша прозрела и созрела для атомной АЭС. Она не хочет блэкаута , как в Калифорнии

Центральный промышленный район был вызовом для Польши не меньше, чем строительство атомной электростанции сегодня. Станция, которую мы уже имели бы, если бы не строго политическое, произвольное и необоснованное решение, положившее конец жизни строительства Жарновецкой АЭС, — пишет специалист факультета ядерной энергетики в Польше. ( АЭС «Жарновец» — недостроенная атомная электростанция, расположенная на севере Польши в 50 км северо-западнее Гданьска. Планировалось возвести четырехблочную АЭС мощностью 1860 МВт на основе реакторов ВВЭР-440 ) Атомное наследие России и Китая и … Финляндии Во всем, что делается, источником успеха является, во-первых, нужная доза энтузиазма и вера в успех проекта, а во-вторых, настойчивость и последовательность в действиях. Без этих двух вещей не были бы созданы ни Гдыня, ни Центральный промышленный район, что было бы колоссальным вызовом для относительно бедной страны, которая была Второй Польской республикой. Наверное, не меньше, чем строительство сегодня в нашей стране атомной электростанции. Электростанция, которая у нас уже была бы в Польше, если бы не строго политическое, произвольное и необоснованное решение от 4 сентября 1990 года о прекращении строительства Жарновецкой электростанции. В статье, опубликованной несколько дней назад, профессор заявляет, что только в России и Китае мы сейчас имеем дело с непрерывностью цепочки поставок, когда речь идет о реакторах поколения III и III +. Однако этого нельзя сказать о Франции или США. Автор подробно обсуждает «провалы» ядерной энергетики во Франции, как и в Соединенных Штатах, но он не удосужился проанализировать, почему именно Россия и Китай, развивая ядерную энергетику не больше, чем эти страны, преуспевают в этой области. Что ж, причина тому — их огромная последовательность и решимость развивать эту область экономики. Эта решительная воля исходит от высших уровней правительства, и противники этой технологии мало что могут сказать в обеих странах. Кто-то скажет «да», но в обоих случаях мы имеем дело с авторитарной властью, не считая никакого сопротивления. Да, но аналогичные последствия наблюдаются и в Финляндии, которую никто не назовет недемократической страной. Мне самому было любопытно, откуда это следствие в этой маленькой стране (около 5 миллионов жителей). Ответ мне дала беседа во время перерыва на кофе с одним из гостей из «страны оленей», приглашенным на конференцию по атомной энергии 22 и 23 января этого года в Гданьской филармонии. Ответ был прост. Консультации с различными сообществами по поводу строительства новых атомных электростанций обязательны. Также с сообществом, традиционно противники этой технологии, и связанными с ветровой или солнечной промышленностью. Просто эти отрасли, как никто другой, не имеют в Финляндии абсолютно никакого права «VETA» на инвестиции в атомную энергетику. Таким образом, правительство прислушивается к мнениям, в том числе отрицательным, а затем принимает решения само, действуя точно так, как каждое правительство должно себя вести. То есть, берет на свои плечи ответственность за решения, являющиеся реализацией Финских интересов государства, а этой частью также является ядерная энергетика, которая дает чистую энергию в большом количестве и энергетическая безопасность, которую только ВИЭ не может обеспечить. Подводя итог, можно сказать, что Россия, Китай и небольшая страна Финляндия последовательно инвестировали в атомную энергетику и постоянно инвестируют в нее, поэтому со временем они не теряют своей компетенции в этой области. Просто и в то же время так сложно. Энергетика — это долгосрочное планирование, а не только рынок и быстрая прибыль. Тот факт, что энергетика требует планирования даже на 30 лет вперед, очевиден. Это не овощной киоск, где если петрушка не идет, то покупаешь морковь и т. д. Инвестиции в энергетику дорогие, длятся годами, а срок эксплуатации энергообъектов измеряется десятками лет. Выплаты по ссуде также продолжительны по сравнению с другими сферами экономики. Вы должны планировать и долгосрочное планирование, что, очевидно, сложно в демократических странах, где политический класс думает с точки зрения предстоящих лет до выборов, но это возможно, как показывает пример Финляндии. И здесь мы, вероятно, подходим к самой сути провала атомной отрасли в последнее десятилетие во Франции и США. Профессор показывает, что Франция построила свой ядерный энергетический флот в 1970-х и 1980-х годах, что было очень хорошим выбором, и страна десятилетиями использовала относительно дешевую энергию, экспортируя ее в больших количествах также за границу. Прибыль для Франции за последние несколько десятилетий составляет десятки миллиардов франков, а затем и евро, полученных от экспорта в соседние страны. Чего не хватало Франции, так это последовательности в последующие годы и долгосрочного планирования. Понятно, что все ранее построенные ядерные реакторы должны когда-нибудь выйти из строя. Между тем, дело ограничилось определенной модернизацией существующего парка реакторов, продлением срока их службы, без планирования и строительства новых на десятилетия. Отсюда исчезновение компетенций, которые Франция как держава в области ядерной энергетики пытается вернуть. Такой подход может быть правильным с точки зрения рынка и расчета краткосрочной прибыли, но когда дело доходит до технологий, это серьезная ошибка. И, позвольте добавить, это было политическое решение, поддержанное сменяющими друг друга «политкорректными» правительствами и президентами Франции, уступившее давлению организованных лобби по возобновляемой энергии. Аналогичную ошибку допустила Великобритания, которая начала свою авантюру с атомной энергетикой даже раньше, чем Франция (газовые реакторы MAGNOX). Однако в 1980-х годах государство в основном отказалось от контроля над энергетическим сектором. В результате были построены только самые дешевые электростанции, работающие на газе, что позволило максимизировать временную прибыль. Цены на энергоносители в Соединенном Королевстве неуклонно росли, а угроза отключений и масштабного энергетического коллапса, привлекла внимание общества и экономики. Только в этой сложной ситуации Великобритания согласовала с EdF условия строительства атомной электростанции Hincley Point C. И то слишком поздно, с помощью пресловутого ножа на горле Рынок или скорее энергетическая патология? В целом, инвестиции, которые быстро окупаются в рыночном смысле, не обеспечивают энергетической безопасности общества и экономики. В Польше, например, у нас уже есть 10 ГВт возобновляемой энергии, установленной в фотоэлектрических системах (2,3 ГВт), энергии ветра (6 ГВт) и почти 2 ГВт в других источниках ВИЭ, включая биогазовые установки. Вероятно, они приносили своим владельцам огромные прибыли, щедро обеспеченные субсидиями и с приоритетным доступом к электросети. Просто когда дело дошло до того, что стране было нужно электричество, потому что производство было остановлено или сокращено на 6-ти системных угольных электростанциях, оказалось, что на эти 10 ГВт мощности ВИЭ рассчитывать нельзя. В критический день 22 июня они поставили всего несколько сотен МВт, что привело к необходимости импортировать энергию из-за границы по очень высокой цене, что обременяет общество. Напомню, что цена на электроэнергию на бирже подскочила примерно с $67 / МВтч до $346 / МВтч, то есть более чем в пять раз. Таким образом, владельцы нестабильных источников должны нести все расходы по стабилизации энергосистемы, включая расходы на эксплуатационные резервные источники, готовые в любой момент увеличить производство энергии. Только тогда мы могли действительно говорить о рынке, а не о псевдорынке. Инвестиции, осуществленные в Olkuioto и Flamanville, упомянутые профессором, являются прототипом этой технологии. Неизбежно, что они намного дороже в реализации, чем, например, блоки №7 или №8. Как справедливо заметил автор, блоки EPR уже запущены в Китае, хотя инвестиции там начались позже, чем во Франции и Финляндии. Там же был введен в эксплуатацию блок AP 1000. Очевидно, что Китай с его амбициями развивает собственные ядерные технологии, не останавливаясь на зарубежных установках. Польша должна действовать аналогичным образом, постепенно увеличивая долю отечественной промышленности в инвестициях в ядерную энергетику, приобретая компетенции в этой инновационной области, а затем даже пытаясь разработать собственные решения. То же самое и в Южной Корее, которая, вопреки тому, что пишет профессор, имеет необходимые сертификаты и может строить атомные электростанции в Европе. И я знаю это непосредственно от корейских участников конференции, организованной 5 декабря 2019 года в Варшаве. Я задал им этот вопрос и получил однозначный ответ. У корейцев есть версия реакторов APR 1400 для Европы со всеми необходимыми гарантиями. Они даже предоставили общую стоимость строительства первых двух блоков в европейской версии для Польши общей мощностью 2800 МВт, производящих 24 ТВт-ч энергии в год (14 процентов внутреннего производства), на сумму 20 миллиардов долларов США, а время строительства было установлено в пять лет для каждого блока. Доля отечественной промышленности по первому блоку была установлена ​​в размере 30 процентов, по второму — 60 процентов. Строительство следующих энергоблоков обойдется на 15 процентов дешевле, чем первые два. Профессор отметил, что у корейцев нет проблем с соблюдением сроков — пример инвестиций в Объединенные Арабские Эмираты. Рынок, с другой стороны, не должен полагаться на тот факт, что одним технологиям предоставляются искусственные привилегии, щедро обеспечиваются субсидиями, и дискриминировать другие, умножая требования и препятствия до абсурда (уровень радиации на атомной электростанции составляет незначительную долю от уровня естественного фона). С другой стороны, рентабельность традиционных источников искусственно занижена из-за приоритета доступа к сети нестабильных источников. Если для профессора и сторонников идеи 100-процентной возобновляемой энергии в системе это рынок, это означает, что у нас, вероятно, есть совершенно разные представления о том, что такое свободный рынок? Ситуация с ядерной энергетикой в ​​США Положение и рентабельность развития ядерной энергетики в США нельзя сравнивать с ситуацией в Европе из-за наличия в США неглубоких компактных залежей сланцевого газа, добыча которых очень дешевая. Совершенно другая ситуация в Европе, есть сланцевый газ, но он расположен так, что исключает дешевую добычу. Следовательно, увеличение доли возобновляемых источников энергии на «старом континенте» неизбежно повлечет за собой развитие источников, основанных на обычном природном газе, крупным импортером которого является Европа, в основном из России. Согласно этим планам, таким газовым хабом должна стать Германия, и одним из элементов этой системы являются газопроводы «Северный поток» и «Северный поток 2», которые так серьезно развиваются в нашей стране. Следовательно, интерес Германии состоит в том, чтобы активно бороться с ядерной энергией по всей Европе, как с альтернативой с нулевым уровнем выбросов и как конкуренция против выбросов газа. Похож и русский интерес, но уж точно не польский. Демократы в США подошли к ядерной энергетике так же, как и политическая элита Германии, в одностороннем порядке поддерживая возобновляемые источники энергии. Сегодня в этом вопросе есть разногласия и отдельные фракции. Некоторые антиядерные активисты в США и Канаде изменили свое мнение о развитии ядерной энергетики после того, как угольная и нефтяная промышленность профинансировали антиядерные протесты — документальный фильм «Обещание Пандоры», доступный в Интернете. У нынешней администрации президента Дональда Трампа другой подход к ядерной энергии, отсюда и желание возобновить экспорт своих технологий за границу, о чем свидетельствует снятие ограничений в этом отношении в конце июля этого года. Речь идет о Международной корпорации финансирования развития США (DFC) — американском банке развития, который отменил правила, запрещающие на практике финансовое участие в строительстве АЭС за рубежом. В вышеупомянутой статье не говорится, что когда Трамп говорит это, он только говорит это. Несомненно, США заинтересованы в том, чтобы вести эффективную конкуренцию с Россией и Китаем в области ядерной энергетики, которую Польша должна использовать Выводы То, что профессор считает невыгодной ситуацией с точки зрения Польши, страны, которая пока еще хочет развивать ядерную энергетику, я считаю это возможностью. Если будет так, что в мире по-прежнему будет мало заказов на новые ядерные реакторы, более глобальные консорциумы будут заинтересованы в польском проекте и, следовательно, они будут готовы предложить, как и правительства своих стран, более выгодные финансовые и другие условия. Когда ситуация изменится и заказов будет намного больше, тогда польский контракт на строительство 6 атомных энергоблоков будет не так важен, как сегодня, для консорциумов, занимающихся атомной энергетикой. Поэтому они будут менее склонны создавать благоприятные условия для польской стороны. Подводя итог, можно сказать, что если Польша хочет эффективно и радикально изменить свой энергетический баланс в сторону нулевого коэффициента излучения, и мы хотим получать энергию по приемлемым для общества ценам, нет смысла ждать небольших модульных реакторов из США NuScale SMR . Да, они будут привлекательными для частных предприятий, таких как Михал Соловов и его завод по производству синтетического каучука. Между тем, польское государство должно действовать быстро и серьезно заняться внедрением ядерной энергетики в стране. Этот проверенный, крупномасштабный, незамедлительно заменяющий значительный объем энергетического лома, который в основном состоит из наших самых старых блоков, работающих на угле. Небольшие модульные реакторы не позволят нам быстро изменить польский микс энергетики, что является ключевым вопросом для нас как страны и общества. И возможные затраты на это решение всегда нужно сравнивать с затратами на альтернативные решения, которые, как видно на примере Германии, астрономически высоки (24-30 млрд евро в год) и не гарантируют достижение поставленных целей. Цели с точки зрения сокращения выбросов энергии, а также обеспечения энергией по приемлемым ценам. Потому что цена в Германии 31 цент / кВтч была бы смертельной для польского потребителя. Проблема заключается не только в нехватке энергии, но и в ее избытке, потому что вы не знаете, что с этим делать в данный момент. Германия подталкивает ее к другим странам, одновременно дестабилизируя их энергетические системы. Существует паранойя по поводу так называемых отрицательных цен на энергоносители, которые государство, — читайте налогоплательщики, также должно компенсировать производителям. Так будет до тех пор, пока не будет построено экономичное крупномасштабное хранилище энергии (ТВтч), о котором было объявлено много лет назад. Учитывая незрелость водородных технологий и отсутствие удовлетворительного решения проблем, связанных с использованием водорода в качестве энергоносителя, Польше ни в коем случае не следует рисковать энергетическим будущим, отдавая предпочтение проверенным и усовершенствованным технологиям крупных ядерных энергоблоков. Риск, связанный с ними, будет намного ниже, чем риск роста зависимости от массового импорта газа из-за границы (сегодня Польша импортирует свой спрос), неуверенности в будущем и прибыльности водородных технологий. Но также и риск того, что инвестиции в газовые электростанции, чтобы уравновесить нестабильную работу возобновляемых источников энергии, никогда не окупятся, если, однако, произойдет прорыв в хранении энергии и его придется закрыть. Так что с ядерной энергией больше не нужно ждать.