Глава комитета Госдумы по государственному строительству и законодательству Павел Крашенинников в интервью ТАСС рассказал, какие поправки, затрагивающие вопросы собственности, могут быть внесены в Гражданский кодекс РФ в 2021 году, планируется ли амнистия, каким, по его мнению, должен быть Кодекс об административных правонарушениях, а также сообщил о своих планах на предстоящие думские выборы.
— В этом году Госдума вернулась к президентскому пакету поправок в Гражданский кодекс (ГК) РФ, который находится в Думе с апреля 2012 года.
— Речь шла о модернизации, да.
— В частности, был урегулирован вопрос прав на результаты интеллектуальной деятельности в рамках НИОКР (Научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы). Будет ли продолжена работа над этим пакетом в 2021 году?
— Восемь лет назад был внесен этот президентский пакет, который затрагивал практически все главы и разделы Гражданского кодекса, от первых статей до последних.
В первом чтении мы приняли его сразу же в 2012 году, но с учетом того, что он касается юридических лиц, прав собственности, интеллектуальных прав, сделок, правого положения граждан, крестьянско-фермерских хозяйств, международно-частного права и много другого, было принято беспрецедентное решение — мы приняли постановление о предоставлении Комитету возможности выносить по блокам поправки ко второму чтению. Стали рассматривать отдельно федеральные законы по общим положениям, исковой давности, сделкам, юридическим лицам и так далее.
Девять блоков было принято за эти восемь лет, а десятый блок по НИОКР — в завершении 2020 года. Нельзя сказать, что не было законодательства на этот счет, но были противоречия, связанные с научно-исследовательскими, опытно-конструкторскими работами. Противоречия, связанные с критериями, кто все-таки автор, в каких случаях, если это делается за федеральные деньги. Этот вопрос теперь урегулирован. И отдельные нормы у нас появились по поводу НИОКР в сфере безопасности и обороны.
— Над чем предстоит работать дальше?
— Остается очень важный блок. Он называется "О вещных правах", он в себя включает также и право собственности. Кроме собственности, это вопросы, связанные со многими вещными правами. Допустим, право хозяйственного ведения, право оперативного управления или сервитуты — это возможность использования чужого имущества или своей вещи на чужой территории. Например, труба или какие-то коммуникации лежат на участке. Что делать? Часто бывает так, что граждане либо юридические лица не пускают туда. Говорят: "Мы ничего не знаем, это наша собственность". Ничего подобного. Мы говорим, что возможны случаи, когда необходим доступ к тем коммуникациям. Если этого не делать, мы знаем, с чем сталкиваются коммунальные службы и конкретные территории, а иногда и целые населенные пункты. Ограниченное использование чужой территории возможно. Важно только, чтобы в законе было определено: когда и в каких случаях.
Есть вопросы, связанные с владением, которые не касаются права собственности. Например, когда правомерно владеет субъект, но не является собственником.
Есть положения, которые, может, более близки обывателю — это единый комплекс недвижимости. У нас в большинстве случаев отдельно свидетельство о праве собственности на землю и отдельно запись о том, что стоит наверху. Почему так получилось? В советское время у граждан не было права собственности на землю, и при этом иметь можно было только один дом. Когда все это разрешили — в начале 90-х годов ограничения были сняты, соответственно, эти параллельные миры стали сходиться. Но надо закрепить, что это единый объект, такие нормы будут и в ГК, а впоследствии и в других законодательных актах.
Всем интересна тема соседских прав о конкретизации пределов прав на недвижимость и возможности разрешения каких-то ситуаций. Известно, что права одного субъекта заканчиваются там, где возникают у другого. Но есть пограничные истории — их надо урегулировать. Поэтому если человек живет, а его сосед построил дом, который ему окна загораживает от солнца, то возникают претензии. Или из-за дыма, шума. Все это надо упорядочить, но это совсем не главная цель данного блока поправок. Главное — это системно урегулировать весь комплекс вещных прав.
С правовым режимом жилых помещений в жилищном законодательстве неплохо урегулировано, помещения же в офисах часто регулируются по аналогии. Похожая ситуация с объектами общего пользования, если в многоквартирных домах тоже все более-менее урегулировано, то в офисах возникают вопросы. На дачах также — там инфраструктура, дороги, коммуникации, заборы и так далее. Возникает огромное количество споров и вопросов.
Здесь нюансов очень много. Необходимо дать правовую возможность самим выбрать способ, как управлять объектами общего пользования в разных ситуациях.
— Тут сразу вспоминается история со сносом в Москве целого ряда самовольных построек несколько лет назад.
— Там было много историй, когда вообще ничего не было оформлено. Московские власти, насколько я помню, принимали решение о компенсации, даже не очень понятно за что. Были случаи, когда все было оформлено, были суды. Но в принципе, я считаю, что власти Москвы разрешили все прилично. Почему в регионах это не пошло — потому что такого массового строительства павильонов там не было.
— В какой стадии сейчас работа над этим блоком?
— Я думаю, что мы подошли вплотную [к готовности рассмотреть поправки во втором чтении]. Этот одиннадцатый блок, которым мы очень долго занимаемся, будем дальше смотреть. Хочется верить, что мы сдвинемся с этой точки.
— Реально ли завершить работу над ним в предстоящую весеннюю сессию Госдумы?
— Хотелось бы.
— Что даст гражданам привязка объекта недвижимости к земле?
— Мне кажется, психологически граждане давно к этому готовы. Когда мы говорим о доме, даче, обычно подразумеваем целый объект. Здесь же речь идет об удобстве с точки зрения документов, а для государства — с точки зрения администрирования. Бюрократически здесь все сократится и по логике должна сократиться и сумма налогообложения. Для граждан будет проще, понятней и надежней.
— Не придется ли после принятия законопроекта гражданам все перерегистрировать?
— Нет. Предлагаются огромные переходные положения. Например, право застройки — тоже вещное право. Это когда у лица есть право на конкретном земельном участке что-то построить. Сейчас его отдают в аренду, объект строится, а потом оформляется земля. При этом часто бывает так, что срок закончился, а объект не готов или сменился глава муниципалитета, возникает неопределенность, при этом деньги и время потрачены.
До революции и в НЭПовском законодательстве право застройки, которое во многих странах есть, существовало и не ограничивалось сроком, как в аренде. Более того, можно произвести отчуждение этого права. Возникает вопрос: введем право застройки, а что делать с арендой, с правами, сроками. Поэтому переходные положения необходимы.
По сервитутам: думаю, здесь вряд ли нужны будут большие переходные положения, но останутся вопросы, которые надо будет решить.
— Говоря о соседских правах — поможет ли это решить такие частные споры, как дым от костра на участке или слив септика?
— Конечно, это нарушение соседских прав. Если сливают септик — это очевидно. Если жгут так, что дышать невозможно, то конечно тоже можно будет обратиться в суд, защитить свои права.
— Увязана ли работа по модернизации ГК с разработкой новой редакции Кодекса об административных правонарушениях (КоАП)?
— Нет, эта работа не увязана. У нас право делится на две части. Частное и публичное. Частное — когда равные субъекты. А публичное право — это когда есть власть. Вот КоАП, Уголовный кодекс — это в чистом виде кодексы, где не просто применяется власть, но и где государством налагается ответственность за правонарушения.
Хочу сказать, что последний текст проекта КоАП в том виде, в котором он сейчас есть, сырой и не может быть принят. Авторы, конечно, колоссальную работу проделали. Пусть продолжают, все равно это надо делать. Действующий КоАП, конечно, раздробленный, находится в невероятном состоянии, мы постоянно в него вносим поправки, он концептуально невыдержанный, применять его очень сложно, не говоря уже о защите прав граждан. На втором месте по критике стоит Уголовный кодекс — там тоже все разлетелось в пух и прах.
С точки зрения системности -— нужно сделать так, чтоб КоАП работал долго, кодексы должны работать в течение нескольких десятилетий. Конечно, ситуация меняется, что-то неизбежно приходится менять, но не до такой степени. Надо попытаться сделать нормы универсальными, чтобы они работали не под конкретный случай, но и на похожие отношения, которые возникают.
Это как калейдоскоп — немного тронул — и все поменялось. КоАП связан с отраслевым законодательством, права и обязанности написаны там. Поэтому надо понимать отрасль, сделать так, чтобы это все сходилось.
— То есть работа над новым КоАП должна быть направлена на его системность, а не на повышение или понижение штрафов?
— Это вообще глупость — закладывать в концепцию повышение или понижение штрафов. Надо влиять на общественные отношения и понимать, чего мы хотим. Если мы хотим поступления денег в бюджет — давайте повышать. А если мы хотим, чтобы каких-то правонарушений стало меньше…
Административная ответственность влияет в будущем на уголовную, поэтому если мы попытаемся превентивно воздействовать на нарушителей, то отлично. Административная преюдиция хоть и критикуется, но она, по большому счету, правильная. Зачем человека сразу тащить в уголовный процесс?
— В этом году мы в очередной раз продлили и даже расширили дачную амнистию, на подходе — гаражная амнистия. Почему не сделать такой порядок оформления прав постоянным?
— Законопроект о первой дачной амнистии мы вносили 14 лет назад. Если посмотреть всю динамику дачных амнистий — именно так и происходит. Многие нормы, которые себя зарекомендовали, стали нормами постоянными.
И мы говорили, что это не амнистия, мы никого не прощаем, здесь нет виноватых. Нам надо привести в порядок наше хозяйство как в государстве, так и у граждан. Что касается бизнеса — он сам в этом заинтересован. Та недвижимость, которая бытовая, — она у граждан, граждане живут в ней, пользуются. Они не виноваты, что государство меняет правила.
В прошлый раз амнистию даже попытались закрыть, хотя мы были против. Потом мы внесли законопроект, потом правительство. Наш, кстати, поддержали. Подготовили амнистию — пришла пандемия. Некоторые органы не работали, гражданам тоже не до этого было. Сейчас с правительством мы достаточно неплохо договорились, они все понимают, сами в этом заинтересованы.
По гаражам: во многих городах это целая культура, люди там праздники устраивали, дни рождения отмечали, на пенсию провожали, почти жили там. И можно вспомнить замечательный фильм Эльдара Рязанова "Гараж".
Фильм вообще о советской жизни, очередях, унижениях и, конечно же, о людских взаимоотношениях. Сейчас гаражей очень много. Есть недвижимость, объекты общего пользования, мойки, офисы, кафе. Есть огромная инфраструктура: электричество, вода, где-то отопление. Это надо все оформлять. Ракушки к этому, конечно, не относятся, это не недвижимость.
В этом законопроекте, который мы внесли, есть норма, посвященная тому, что должен быть закон о гаражных объединениях, где в том числе судьбу гаражных проездов (дорог) необходимо решить, потому что люди за них платили, это должна быть доля в праве собственности.
— А ждать ли амнистии для осужденных в 2021 году?
— Я всегда за амнистию, но пока она не ожидается. Это относится к вопросу о том, зачем делать амнистию по одним и тем же статьям. Думаю это неправильно, правильнее было бы поменять уголовный закон.
Здесь есть над чем подумать. В принципе, такая идея амнистии может быть. Мы сделали зачет сроков — это лучше амнистии, когда нахождение в СИЗО кратно зачисляется за период лишения свободы. Это оздоровило ситуацию со сроками лишения свободы. Она стала более справедливой.
— Совет Федерации отклонил закон, который ужесточает условия для возбуждения уголовных дел, связанных со сбытом наркотиков. Речь идет о поправках в статью 146 Уголовно-процессуального кодекса РФ. По словам вашего коллеги Андрея Клишаса, "предлагаемый федеральным законом подход может повлечь за собой снижение эффективности противодействия наркоторговле". Когда говорят про этот закон — часто вспоминают арест журналиста Ивана Голунова. Будет ли сформирована согласительная комиссия, чтобы все же документ был принят и вступил в силу?
— Мы уже обсудили это с [председателем комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и госстроительству] Андреем Александровичем [Клишасом], с МВД, и с коллегами из администрации президента, с правительством. У нас понимание есть. Надо подкорректировать редакцию. Будет согласительная комиссия.
Думаю, в январе по итогам ее работы законопроект будет вынесен на рассмотрение Госдумы. На мой взгляд, претензии там технические.
— Намерены ли вы идти на выборы в Госдуму восьмого созыва?
— Собираюсь, да. Хотел бы продолжать законотворческую деятельность. Для меня важно завершить историю с вещными правами, такие работы по срокам сопоставимы с жизнью отдельного человека. Это такая деятельность, которая не быстро идет, но надо это все когда-то закончить. Есть и проблемы с процессуальным законодательством.
Беседовал Анатолий Бочинин