Росфинмониторинг призывает ускорить принятие закона об экспериментально-правовом режиме для криптовалют

Об актуальных задачах финансовой разведки в условиях перехода на расчеты в национальных валютах рассказал глава Росфинмониторинга Юрий Чиханчин. Главный финансовый разведчик страны дал большое интервью нашему изданию, в котором ответил также на вопросы о регулировании рынка криптовалют, борьбе с мошенниками и казнокрадами.

- Юрий Анатольевич, поскольку разговор наш идет накануне вашего выступления в Совете Федерации, логично было бы в первую очередь коснуться этой темы. Есть ли понимание, что в первую очередь будет интересовать сенаторов во время общения с вами? Возможно, вы хотели бы что-то донести до законодателей, могли бы назвать какие-то основные темы, которые хотели бы обозначить?

- Последние два года активно меняется политическая, экономическая и финансовая обстановка в мире. Мы видим, что Россия начинает взаимодействовать с новыми странами, в игру вступают новые банки, формируются новые экономические схемы внутри страны. Преступный мир тоже по-новому выстраивает отношения, старается приспособиться, выискивая изъяны в законодательстве. Я думаю, что парламентарии хотели бы в первую очередь услышать, как реагируют на новые вызовы органы государственной власти, и что можно скорректировать.

- На ваш взгляд, на какие риски и новые вызовы законодателям нужно обратить внимание?

- Президент говорит о переходе на расчеты в национальной валюте, поэтому нужно тщательно проработать соответствующие механизмы. Раньше были доллары, евро, сейчас появляются другие валюты и, скорее всего, будут появляться другие формы расчетов. Ряд вопросов требует законодательного решения. Я думаю, что сегодня законодателям в первую очередь следует помочь бизнесу найти новые механизмы, пути, схемы расчетов с зарубежными партнерами.

Вторая тема, которую хотелось бы поднять, — беспрецедентная масса бюджетных средств, которые вливаются в экономику. А готова ли экономика их отработать? Есть ли все нормативные документы, которые позволяют успешно освоить эти деньги? Говоря об освоении больших объемов бюджетных средств, мы должны помнить, что появляются новые исполнители — банки, которые не имеют развитых комплаенс-систем, позволяющих отслеживать движение бюджетных средств. Их нужно научить этому. А это новые специалисты, новые требования.

Еще один важный вопрос — резкий рост мошеннических схем с привлечением физических лиц. Если раньше преступный мир больше использовал подставные фирмы, то сейчас переориентировался на физлиц, особенно наиболее уязвимых: пенсионеров, студентов и школьников, которые не всегда готовы к новым формам воздействия. Нужно повышать финансовую грамотность населения и выстроить законодательный заслон таким схемам.

- К слову о новой экономической реальности. Вы упомянули об альтернативных способах взаиморасчетов. В последнее время широко обсуждают трансграничные расчеты для бизнеса в криптовалюте. Есть ли в этом угроза, или, напротив, в нынешней ситуации это панацея? Можете сформулировать позицию Росфинмониторинга: в каком виде криптовалюта должна существовать в России и для чего?

- Криптовалюта, как форма расчетов, появилась по разным причинам, в том числе, возможно, из-за избыточных ограничений, которые вводят государства в отношение финансовых потоков. Еще одна причина: якобы быстрота и качество проводимых операций. Безусловно, без внимания это направление оставлять нельзя. Но надо учитывать, что явление охватило весь мир, и решить задачу по регулированию на уровне одного государства очень сложно. Но кто-то должен начинать, последовательно, без спешки. Потому что в слабо урегулированных направлениях появляются люди, заинтересованные в проведении сомнительных операций. И пока мы не понимаем: если дадим добро бизнесу, то он выйдет на законопослушные обменники и криптобиржи или попадет в ловушки? 

Если бизнес готов взять на себя риск и пробовать экспериментальным путем, то нужно в этом направлении двигаться. Нам важно создать прозрачность данных расчетов. Это направление постепенно регулируется — сначала майнинг, дальше — внешнеэкономические расчеты, а затем, может быть, выйдем на национальный уровень. Нужно пробовать. У ряда стран получается.

- Например?

- Ряд латиноамериканских стран пробуют решить эти вопросы. А в Китае, наоборот,

жестко запретили криптовалюту. Но у них действуют несколько другие механизмы управления и живут они в других экономических условиях. У России сегодня пока нет возможности выйти на крупные зарубежные банки из-за ограничительных мер.

- Возможно, стоит перенять опыт Белоруссии в этом направлении, который, по оценкам экспертов, признан удачным?

- Мы тесно работаем с коллегами из Белоруссии, но тут нужно учитывать ряд моментов. Все-таки объемы денежной массы немного другие. При этом законопослушность там высокая, потому что длительное время имеется регулирование. Следует также учитывать, что довольно большой поток расчетов у них идет с дружественными странами. А у нас длительное время велись расчеты с США, европейскими странами, которые выставили сейчас нам заслон. И мы видим, что ситуация меняется: потоки уходят в Юго-Восточную Азию, в центрально-азиатские и арабские страны.

- А возможно ли в принципе сделать потоки криптовалюты прозрачными, если она изначально создавалась для ухода от контроля?

- Для этого нужно выстраивать систему, которая дает полное понимание, кто занимается майнингом, где потом аккумулируется криптовалюта: в банке или на бирже, куда она дальше двигается, кто ее покупает, на какие средства и для чего.

- То есть подразумевается регистрация всех людей и структур, которые участвуют в этом процессе?

- На первоначальном этапе, конечно, нужно навести порядок хотя бы в сфере майнинга, понять, каков объем рынка. Также мы должны понимать, кто покупает криптовалюту и для каких целей. Сейчас появляется ряд инструментов, которые позволяют и нам, и банкам отслеживать эти цепочки. Например, сейчас мы используем программный продукт «Прозрачный блокчейн», который дает возможность отслеживать всю цепочку движения криптовалюты: от кошелька к кошельку, от покупателя к продавцу и так далее. Есть моменты, которые еще требуется усовершенствовать, но мы уже видим более 20 различных криптовалют. Наш программный продукт уже используют ряд стран, в том числе Белоруссия. Есть и другие программные продукты — в чем-то хуже, в чем-то лучше. В целом, мир приспосабливается. Появляется задача, значит, нужно ее решать. Я полагаю, что в отношении криптовалюты может быть только два решения: либо регулирование, либо полный запрет, как в Китае. В России примут, скорее всего, первое решение, и мы будем экспериментально запускать этот процесс.

- И когда это случится?

- Хотелось бы, чтобы до конца года. Затягивание и уход от решения вопроса — это не лечение болезни, а ее созерцание. Если увидим, что результативность не та, которую ожидаем, всегда можно подкорректировать.

- Вернемся к теме мошенничества в финансовой сфере. Из доклада Росфинмониторинга за 2023 год видно, что все чаще в финансовых махинациях задействуют молодежь до 25 лет. Что это за тенденция такая? Почему вроде бы продвинутые люди попадают в сети преступников, и кто всеми этими криминальными процессами управляет?

- Проблема действительно серьезная, и мы ее сейчас активно обсуждаем, в том числе с парламентариями ищем решения. Востребованность теневых схем у преступного мира, к сожалению, очень высока. Меры, предпринятые ЦБ, МВД, Генпрокуратурой, Росфинмониторингом, ФНС, сильно ограничили так называемые технические компании. Их научились распознавать и не давать встраиваться в мошеннические цепочки. Так, например, в гособоронзаказе число таких технических фирм сократилось в разы. Но в теневых схемах стали использовать физические лица. Им проще открыть счет и привлечь их можно гораздо больше, чтобы надежнее спрятать финансовый след. Молодое поколение менее адаптировано к тем рискам, с которыми сегодня мы сталкиваемся. Не хочу сказать, что они финансово неграмотны…

- Более авантюрны, может быть?

- Да, и при этом горят желанием быстро заработать деньги, не всегда осознавая последствия.

- Как можно противодействовать этому явлению?

- Во-первых, нужно повышать финансовую грамотность и безопасность людей. Во-вторых, повышать ответственность физлиц, которые сами предоставляют свои данные третьим лицам для совершения сомнительных действий.

- То есть строже наказывать?

- На первоначальном этапе это должно быть хотя бы административное взыскание. Человек должен понимать, к каким серьезным последствиям приведет такое поведение. Не секрет, что чужими счетами и картами часто пользуются наркодилеры, террористы, отмыватели преступных средств.

Однако не всегда человек знает, что его данные были использованы в преступных целях. Я бы ужесточил ответственность вплоть до уголовной тем, кто использует данные третьих лиц.

Вопрос об информационной безопасности сейчас стоит остро, потому что ресурсная база, которая находится в интернете, колоссальная.

- А вы поддерживаете свободную передачу данных физлиц между финансовыми организациями? Есть мнение, что чем больше мы разрешаем свободное хождение персональных данных, тем больше возникает точек, из которых могут произойти утечки.

— С одной стороны, это острая необходимость. Бюро кредитных историй, например, специально создавались как досье на определенную категорию лиц. Ресурс пусть будет, но система обращений к его данным должна быть строго регламентирована. Например, банк, запрашивая информацию, становится носителем этой информации, а значит, несет за нее ответственность. Часто люди сами оставляют данные, когда в магазинах оформляют какие-то бонусные карты, отдают паспорта сделать копии и др.

- Я не оставляю данных паспорта ни в магазинах, ни где-то еще, но тем не менее сомнительные звонки поступают, из чего делаю вывод, что утечки происходят из структур, которым априори мы должны доверять. Некоторые эксперты-айтишники заявляют, что сейчас формируется эпоха двух систем управления: официальной государственной и теневой, в основе которой — мелкие клерки, которые работают с базами данных и обладают о нас полной информацией, имея возможность бесконтрольно распоряжаться ими. Такая угроза реальна?

- Проблема действительно существует. И вы правы. Люди, независимо от того, на какой должности работают, должны нести ответственность за совершенные по их вине утечки.

- Что вы предлагаете конкретно?

- Считаю, что необходимо повысить ответственность за нарушение конфиденциальности. Пусть это не будет оформляться как допуск к секретной информации, но хотя бы на уровне компаний нужно ввести внутрикорпоративную ответственность. Ведь коммерческие организации тоже могут предъявить претензии сотруднику, который подорвал репутацию фирмы.

- Но крупному бизнесу, насколько я понимаю, это не понравится: корпорации не поддерживают законопроект о введении оборотных штрафов, который находится на рассмотрении Госдумы. Как вы относитесь к предлагаемой мере?

- Я все-таки за то, чтобы ответственность повышалась. Компании часто преследуют коммерческие интересы, забывая про другие организации и людей. Пока возможно ограничиться штрафами, потом, может быть, предстоит ввести более серьезное наказание.

- Не секрет, что миллионы мигрантов переводят часть заработанных средств в соседние страны. Видите ли в этом проблему для нашей страны? И насколько велик процент серых расчетов, по вашим данным?

- Некоторая часть расчетов с мигрантами идет «в серую», а если их зарплату перевести, как и у большинства россиян на банковские карты, тогда будут понятны и объемы получаемых ими средств, и места их дислокации. Пока неурегулированностью в этом вопросе пользуется преступный мир. Как увидеть в колоссальном денежном потоке, зарплата это или деньги за наркотики, торговлю оружием? Если раньше деньги возвращались в страну пребывания мигранта, то сегодня средства начинают «гулять» по всему миру. Выходцы из центральноазиатских стран уже десятками тысяч живут и работают в Европе, Турции. Но все же, несмотря на существующие проблемы, радикальных мер против мигрантов я бы не принимал.

- А какие меры вы бы поддержали?

- Должна быть категория трудовых мигрантов, которые должны прибывать в нашу страну только на работу: приехал, три месяца отработал и уехал. Если на более долгий срок, то нужно пройти определенную процедуру, которую нужно ввести.

- Полтора года назад было принято решение о приостановке членства России в ФАТФ — международной группе, разрабатывающей финансовые меры по борьбе с отмыванием денег. Как это сказывается на вашей работе?

- Нас ограничивают в действиях, например, мы не участвуем в обсуждении стандартов. Сегодня ряд стран пытается перевести приостановку членства в ФАТФ в санкционный механизм. Технически к нам нет претензий, и приостановка членства — исключительно политизированное решение.

Мы активно совершенствуем российскую антиотмывочную систему, вносим поправки. В конце прошлого года на площадке Евразийской группы по противодействию легализации преступных доходов и финансированию терроризма мы защитили ряд наших оценочных показателей и подтвердили их на пленарном заседании ФАТФ. Их приняли.

- Уточнить можете, какие именно показатели?

- Например, это вопросы противодействия финансированию терроризма и финансирования оружия массового уничтожения, прозрачности деятельности трастов и подобных им структур.

Положительно был оценен созданный в России механизм безотлагательной заморозки активов физических или юридических лиц на основании санкционных списков СБ ООН. Срок реализации целевых финансовых санкций не превышает 24 часа.

- Постоянно расширяется перечень лиц, имеющих отношение к финансированию терроризма. Там уже более 15 тысяч имен. Как принимаются решения о включении в этот список? Нет ли угрозы обычному гражданину случайно оказаться в нем?

- Включение лица в перечень происходит на основании решений правоохранительных органов и судов. Мы фактически только реестродержатели. Вторая наша задача: довести до финансовых организаций информацию о включении лица в перечень, чтобы банки своевременно заблокировали его счета. Есть категория операций социального характера, которая разрешена. Вместе с тем существует законодательный механизм исключения из перечня. Среди оснований — прекращение уголовного преследования, снятие судимости и другие. Мы также получаем такую информацию от компетентных органов.

- Вы часто говорите: «мы видим, мониторим». Какие технические возможности скрываются за этими словами? Если это уместно, откройте тайну: технологии искусственного интеллекта помогают в работе финразведки?

- Основная задача нашей системы финмониторинга заключается не только в том, чтобы наблюдать, но и чтобы принимать решения. В нашей деятельности есть этапы наблюдения, выявления, меры воспрепятствования и пресечения, когда наступает уголовная ответственность. Есть система накопления информации, систематизации, есть ряд программных продуктов, которые позволяют облегчать задачи поискового и аналитического характера. Мы выстраиваем модели поведения террориста, коррупционера. Стараемся подключать к решению задач не только своих сотрудников, но и всех участников антиотмывочной системы. Например, проводим с банками совместные финансовые расследования. Преступники предпочитают пользоваться услугами нескольких финансовых организаций, и один банк не видит всей цепочки, приходится обобщать данные трех-четырех банков, лизинговых, страховых компаний, чтобы увидеть полную картину. Есть также Совет глав финансовых разведок стран СНГ, где мы выстраиваем совместную работу. Искусственный интеллект помогает человеку решать задачу. Мы работаем над тем, чтобы машина, например, по террористической модели поведения выявляла новые факты, которые потом аналитик корректирует и либо утверждает, либо нет.

- Если существует модель поведения коррупционера, почему это явление до сих пор процветает? Может быть, на основе этой модели создать некий тест при приеме на работу чиновников? Или это из области фантастики?

- Нет, это не из области фантастики. Что-то подобное должно быть. Но важно, чтобы не машина принимала конечное решение, а человек. Коррупция — сложное явление. Механизм хищения запускается, когда человек сталкивается с искушением, либо его втягивает окружение, создавая определенные условия, иногда компрометирующие. А еще есть преступный мир, который знает, где концентрируются большие деньги, и людей, к которым нужно правильно подойти.

- Понятно, что эра милосердия никогда не наступит, но все же, какие решения, на ваш взгляд, надо принять, чтобы у нас не было чиновников с огромными чемоданами денег, которые мы наблюдаем при их арестах?

- С точки зрения финансовой разведки здесь поможет только максимальная прозрачность движения денег, тогда вероятность хищений будет ниже. И позитивные сдвиги уже есть.

- Вы неоднократно рассказывали о различных схемах посягательства преступников на деньги простых людей. Главный совет руководителя Росфинмониторинга: как не стать жертвой финансового мошенника?

- Помните, был в свое время плакат: «Быть начеку!». Нужно очень аккуратно и взвешенно относиться ко всем звонкам и контактам. Ведь доходит порой до абсурда. Большое количество взрослых, разумных людей по звонку начинают действовать: достают деньги, берут кредиты! Следует помнить, что телефонное мошенничество — целая индустрия с разными схемами. Поэтому не спешите принимать решение, независимо от того, кто позвонил, и не спешите расставаться с деньгами.